Речь в защиту актёра Квинта Росция (лат. Pro Q. Roscio comoedo) — третья из сохранившихся речей Цицерона (сохранилась не полностью). Произнесена по гражданскому делу, вероятно, в 76 году до н. э. По словам Ф. Ф. Зелинского, это самая трудная с юридической точки зрения речь Цицерона. Содержит уникальные сведения по истории римского театра.

Председателем суда был Гай Пизон (§ 8, 22), истцом Гай Фанний Херея, представителем истца — Сатурий (§ 25).

Обстоятельства дела

Фанний и Росций вступили в товарищество, которое заключалось в том, что Фанний отдал своего молодого раба Панурга в обучение знаменитому актёру Росцию. По оценке Цицерона, стоимость «тела» (самого раба) составляла лишь 6 тыс. сестерциев, а его приобретенного «умения» — более 150 тыс. сестерциев (§ 27-28). Актёр, начав выступать на сцене, приобрёл популярность, причем Цицерон подчеркивает, что это произошло благодаря обучению у Росция (§ 30). Однако вскоре Панург был убит неким Квинтом Флавием из Тарквиниев (причины этого, как не имеющие отношения к делу, Цицероном не поясняются) (§ 32), случилось это за 4 года до процесса, то есть в 80 году до н. э. (§ 37).

Росций, требуя возмещения убытков, вступил в соглашение с Флавием и получил от него 100 тыс. сестерциев (§ 32). Иск Фанния к Росцию касался требования выплатить половину этой суммы как члену товарищества.

Речь

В своей речи Цицерон прибегает как к формально-юридическим, так и к нравственным аргументам, обосновывая правоту Росция.

Цицерон поясняет различие между формулировками в обычном (iudicium) и третейском (arbitrium) суде: в первом случае можно было требовать лишь точно определенную сумму, и истец, не доказавший свои требования на её часть, проигрывал всё дело, третейский же суд мог более свободно определить сумму требования (§ 10-11), после чего удивляется, почему истец перенёс дело в обычный суд (§ 13), и при этом не привлек Росция по иску из товарищества (§ 25).

По словам Цицерона, Росций ничего не должен Фаннию, ибо второй, хотя долг возник более 3 лет назад (§ 8), не внёс указания на него в свою приходо-расходную книгу (tabulae) (§ 1-4), а наличие его в «дневнике» (adversaria) не может считаться доказательством (§ 5-7). Более того, Фанний получил от Флавия отдельно 100 тыс. сестерциев как возмещение ущерба (§ 40), что доказывается показаниями судьи Клувия (§ 42). Впрочем, самого Клувия на суде не было, и Цицерону пришлось ссылаться на слова свидетелей Лусция и Манилия, слышавших об этом от Клувия, и дополнительно рассуждать об их честности (§ 43-47)

Таким образом, сумма, уплаченная Росцию, получена им не от имени товарищества, а от себя лично (§ 34, 52).

Сопоставляя личности истца и ответчика (§ 17-21), Цицерон отмечает, что истец, бритоголовый Фанний, не только по характеру, но и внешне напоминает Баллиона (владельца публичного дома) из комедии Плавта «Псевдол», в роли которого прославился Росций (§ 20) ^[1].

Восхваляя Росция как блестящего актёра и честнейшего человека, который достоин места в сенате (§ 17), Цицерон считает невероятным, что он мог кого-то обмануть ради каких-то 50 тыс. сестерциев (§ 19, 22), тогда как он достаточно богатый человек, и за последние 10 лет отказался от дополнительного дохода в 6 млн сестерциев (§ 23). Такой человек, как Росций (восклицает Цицерон), не мог солгать, даже если речь шла о доходе в 100 млн сестерциев (§ 50).

Отмечают, что эта речь, произнесенная вскоре после возвращения Цицерона из учебной поездки, несёт влияние азианского стиля, выразившееся в обилии словесных украшений ^[2].

Русский перевод:

• Цицерон. Полное собрание речей в русском переводе. / Пер. В. А. Алексеева и Ф. Ф. Зелинского, под ред. Ф. Ф. Зелинского. Т.1. (81-63 гг. до Р. Х.). СПб, 1901. С.72-86.