Жуцевская культура, от археологического памятника Жуцево, польск. Rzucewo, нем. Rutzau, в немецких источниках также культура побережья залива, нем. Haffküstenkultur^[1] — локальная археологическая культура позднего неолита — халколита. Центр культуры находился на побережье Гданьского залива и Калининградского залива^[2], откуда культура простиралась на север до Куршского залива и далее до современного посёлка Швянтойи в Литве.^[3] Культура названа по археологическому памятнику в деревне Жуцево близ польского города Пуцк, III—начало II тыс. лет до н. э.

Происхождение

Жуцевская культура представляла собой гибрид доиндоевропейской нарвской культуры с индоевропейскими культурами шаровидных амфор и шнуровой керамики.^[4] Традиционно жуцевская культура определялась как местный вариант культуры шнуровой керамики, однако более поздние исследования показали, что она сложилась ещё до появления шнуровой керамики.^[3] В дальнейшем она эволюционировала в культуру самбийских курганов^[5].

Хозяйство

Жуцевские поселения, состоящие из характерных домов, укреплённых для защиты от морской эрозии, были расположены вдоль побережья.^[6] Люди жуцевской культуры имели домашний скот, свиней, реже — коз, однако редко занимались культивацией растений^[7]. Также они занимались рыболовством и охотой, в особенности на тюленей, которые в то время в большом числе водилилсь вдоль побережья Балтийского моря. Обитатели культуры производили и торговали на дальние расстояния декоративными изделиями из янтаря.^[1][6] Большое количество таких янтарных изделий было найдено в Юодкранте.

Этническая принадлежность

Ранее жуцевская культура считалась наиболее ранним следом присутствия балтов^[2]; данная гипотеза позволяла объяснить различия между западными и восточными балтами и их языками.^[8] Данная гипотеза подтверждается тем фактом, что современные литовцы несут в себе примерно в равных пропорциях "арийскую" гаплогруппу R1a и "финскую" гаплогруппу N. Польские и немецкие археологи обычно локализуют жуцевскую культуру лишь на побережье, тогда как литовские и латышские очерчивают область её распространения намного шире, рассматривая прибрежные поселения лишь как культурный и экономический центр, а поселения в глубине континента — как периферию.^[3]

Примечания